Ноябрь 1943 года принес в тихий поселок Вырицу новый груз страданий. Фашистские оккупанты доставили сюда очередную партию советских детей, оставшихся без родителей и крова. Их местом заключения стал бывший пионерский лагерь, превращенный в так называемый «детский приют», чьи ворота скрывали настоящий ад. Условия существования за колючей проволокой были невыносимыми: леденящий холод неотапливаемых бараков, скудные пайки, обрекающие на постоянное чувство голода, и изнурительный принудительный труд. Любое неповиновение каралось карцером, а за попытку побега была лишь одна мера – немедленный расстрел. Однако истинный ужас, немыслимый для детского сознания, заключался в ином. Этот лагерь был организован с чудовищной, прагматичной целью: детей использовали в качестве живых доноров крови для раненых солдат вермахта. Систематические заборы крови у ослабленных, истощенных мальчишек и девчонок становились для многих смертным приговором, медленным угасанием на глазах у товарищей. Казалось, в такой реальности не остается места ни надежде, ни воле, а лишь покорное ожидание конца. Но даже в этом кромешном мраке, среди отчаяния и физической слабости, теплилась искра человеческого духа. Дети, вопреки всем стараниям поработителей сломить их волю, начали сплачиваться. Взаимная поддержка, тайно переданный кусок хлеба, шепотом рассказанная сказка или воспоминание о доме становились актами сопротивления. Они, юные и изможденные, находили в себе невероятные силы, чтобы не просто выживать, но и сохранять в себе личность. Постепенно, втайне от бдительных глаз охраны, среди них созревала дерзкая и отчаянная идея – идея побега. Это был не импульсивный порыв, а продуманный, хотя и невероятно рискованный план, требующий недетской выдержки, смекалки и безграничного мужества. Осознавая, что оставаться значит медленно умирать, теряя товарищей одного за другим, они сделали выбор в пользу свободы, даже если цена за нее могла оказаться самой высокой. Их решение бросить вызов смертоносной машине фашизма, объединившись в маленький, но непокорный отряд, стало актом величайшего мужества, символом того, что даже в самом безысходном положении дух сопротивления не угасает.